Вытеснение автономной культуры

Описанный конфликт усугубляло еще одно противостояние — между буржуазной концепцией высокого искусства и пролетарской потребностью в прогрессивной освободительной массовой культуре. Протототалитарные массовая культура и аппарат медиа вытесняли не только все более шаткую (и оттого еще сильнее подверженную фетишизации) сферу якобы автономной высокой культуры, но и все ранние формы социальных связей и народной культуры. Причем, в отличие от советского авангарда, который в это же время переживал очень схожий сдвиг от радикально-экспериментальной модернистской эстетики к теоретической разработке места для новой, постреволюционной, авангардной культуры в развивающейся пролетарской публичной сфере, художники «новой вещественности» не имели перед собой столь однородного революционного общества.

Во-первых, Веймарская республика, согласно известному замечанию романиста Альфреда Дёблина (1878-1957), развивалась без путеводителя, прививая «отсталой нации» новую демократическую культуру путем проб и ошибок. Во-вторых, опять-таки в отличие от Советской России, она строилась после 1919 года, несмотря на свои революционные устремления, как классовое общество, пусть даже слои, прежде подавлявшиеся, внезапно получили такое экономическое и политическое влияние, о каком при прежнем режиме кайзера Вильгельма им не приходилось и мечтать. Таким образом, будучи политически организована по принципам социальной демократии, Веймарская республика стала не только демократией олигархической буржуазии, добравшейся до власти, но и демократией экономически бессильного (что не мешало его оголтелости) мелкобуржуазного класса и непрестанно колебавшегося между революционной радикализацией и фашистским обуржуазиванием пролетариата.

Скучаете? Заходите в казино VulkanStavka. Увлекательные слоты поднимут настроение.

Эрнст Блох в своей книге 1935 года «Наследство нашего времени» первым отметил, что «<новая вещественность» не столько выявляла новое лицо коллектива, сколько камуфлировала эволюционирующий капитализм, перенявший социалистические принципы — плановую экономику, коллективное домоуправление, широкое понятие равенства, — однако по-прежнему верный экономике выгоды. Именно эта экономика с ее безусловной властью овеществления определяла, по Блоху, как внешнюю эффектность, так и внутреннюю пустоту образов «новой вещественности».